ваше злоба мне награда, ваша тупость мне ответ.
корона поверх старой изодранной шляпы. дыры на ногах, дыры в глазах.
тяжелое дыхание, хрип, невнятность.
легкая смертность, неродимые пятна и родственники, неумение веселиться зимой, ни единой реабилитации после войн, безумное безволие, безвольное безумие.
нарисованные глаза на губах, нарисованные рты на глазах.
карманы в конфетах, облаках и уравнениях.
духовная куриная слепота, пёсья немота, ветер внутри и солнце черной завитушкой да птиц слишком много.
под рыжие гвозди искусанные локти в попытках отодрать последние четыре буквы самого себя.
радуги вместо линий жизни, вросшие между пальцев цветные ленточки - но все это грязное, давно немытое, обросшее асфальтом.
ничего не понимает, но все говорит.
желание что-нибудь вырезать да вставить.
а потом, когда уже веришь, что это все-таки существует, подходит оно к тебе и говорит:
"с тобой сложно, ты чудо."
и через 10 минут ты просыпаешься, выходишь в город, где много шума и ветра, и бежишь до остановки.
тяжелое дыхание, хрип, невнятность.
легкая смертность, неродимые пятна и родственники, неумение веселиться зимой, ни единой реабилитации после войн, безумное безволие, безвольное безумие.
нарисованные глаза на губах, нарисованные рты на глазах.
карманы в конфетах, облаках и уравнениях.
духовная куриная слепота, пёсья немота, ветер внутри и солнце черной завитушкой да птиц слишком много.
под рыжие гвозди искусанные локти в попытках отодрать последние четыре буквы самого себя.
радуги вместо линий жизни, вросшие между пальцев цветные ленточки - но все это грязное, давно немытое, обросшее асфальтом.
ничего не понимает, но все говорит.
желание что-нибудь вырезать да вставить.
а потом, когда уже веришь, что это все-таки существует, подходит оно к тебе и говорит:
"с тобой сложно, ты чудо."
и через 10 минут ты просыпаешься, выходишь в город, где много шума и ветра, и бежишь до остановки.