подвалы. прокуренные и темные. кто-то бухает, а мы пьём сок. курю твои сигареты. а потом смеёмся вместе. люблю, чтоб было так. снег сыпется, как соль из солонки. мелкий. колючий. смешной. а завтра совсем нечего курить). и тошнит без остановки. таю на глазах. скоро буду прозрачным. счастливый. и такие яркие сны.
в этих маленьких пожелтевших городах кипит жизнь. хоть время для них и навсегда остановилось. миниатюрные мадам продают газеты и лотерейные билетики на улицах мини-Парижа, кругленькие мсье прямо на ходу увлеченно читают Le Figaro. в фотомастерской идёт съёмка семейной пары на дагерротипный аппарат. а по соседству блестящая публика увлечённо следит за событиями, которые разворачиваются на сцене Оперного театра, открывшегося на средства корабельного магната Уильяма Гудспида в Коннектикуте в 1876 году.
я прохожу мимо безобразных домов до тошноты надоевшего города. один. в одного. постоянно возникает желание купить сигарет. но жалко денег. ах да, я ведь ещё и не курю. точно. не забыть. я сажусь в автобус. умышленно не смотрю на номер. я засыпаю. через пространство и время меня будит кондуктор. конечная. что-то знакомое. ах да, конечно же. чтз. а вон Её дом. 30 минут. именно с таким интервалом ходят автобусы из этой дыры. я подхожу к детской площадке с сажусь на карусель. смайлы черным маркером. "ТУТ!". "sid <3 christina". почти стёрлись. почти стёр. стираю. градация. де. забываю. бегу на автобус, еду домой. пусто. интернет. кользевая. замкнутость. игра в ассоциации? я победил.
я не хочу этого ничего, не хочу. это мука ужасная, пытка адская. а всё потому, что теперь знаешь, что такое хорошо. знаешь, что бывает лучше, чем то, к чему ты привык. глаза, руки, губы - всех этих ребят нужно убить. они слишком много помнят.
я пью колу и думаю. что через четыре с половиной часа сяду в автобус с бутылкой виски и колы, и поеду в город мечты. там хорошо, есть с кем увидется и прочее. и я даже сегодня напьюсь. но совсем не сильно и по доброму. джесус крайст, дай мне сил. я люблю жизнь. действие отменено. когда день начинается рано - он или хороший, или полное дерьмо. сегодня судьба дарит нам второй вариант. ну, а что поделаешь, такова реальность существования в четверг. покрайней мере у меня, да и вчера к тому же, была среда. сегодня я могу позволить себе только немного какого-нибудь слабого алкоголя. и пару странных телефонных разговоров, или выйти куда-нибудь, не очень далеко, хотя хочется уйти куда-то прямо, пешком и естественно очень далеко, за лес и горизонт. а еще очень хочется фотографировать красивых людей. но нет ни красивых людей, ни красивого большого фотоаппарата. жаль, очень. буду кока-колу пить. american teen. я тебя ненавижу - я. очень хорошо и правильно сейчас поет Дэвид Боуи свою Andy Warhal. досвидания интеллект, сегодня явно те твой день, спасибо за все - вы ме тай ся.
дни в больших и малньких кафешках. прожигая сиагреты в сових пальцах. счастье в руках. мысли в голове. все более чем естественно. и эти разговоры поздно вечером, доказательства того, что я один из самых. все это греет. но пока верится с трудом. хочу всю ночь курить на кухне. слушать Боба. и засыпать в обнимку.
теперь никто не может говорить о наркотиках, покупать наркотики, продавать наркотики, курить наркотики, нюхать наркотики, хранить наркотики, думать про наркотики, хотеть наркотики etc.
я практически перестал интересоваться чужими делами. глупый вопрос "как дела?" уже успел всем надоесть. моими делами никто не интересуется. мне вот по-прежнему интересно, как дела у тебя и вот у тебя, да и у тебя тоже, но я принципиально не буду спрашивать. потому что я привык уже к такой извращенной форме полуодиночества. подумать только! теперь мне ебут мозги всего 3 человека! решительно никому, кроме них, неинтересно, что со мной происходит. это славно. я люблю тишину и покой. я когда-то от них уставал очень, но я тогда совсем по-другому жил. теперь же всё очень домашнее и предсказуемое, но это только видимость. теперь у меня совсем иной вид феерии. гораздо более приятный, чем все предыдущие. а еще мне теперь нравится кататься в троллейбусе без музыки. мне нравится слушать, о чем говорят между собой все эти люди. мне нравится слушать, как поезда приезжают и уезжают. больше я в маршрутке не сплю, кстати. а о чем пост вообще? да о том, что когда будете визжать, что Никита вас забыл и не звонит, не пишет и вообще, подумайте, как давно вы сами звонили-писали Никите, и когда в последний раз вы спрашивали, как у него дела. ни разу не обидно, просто заебало быть виноватым всегда.
полёт на Сатурн занял порядка двух часов. это было дико охуительно. это вам не Игги Попа по телеку в бане смотреть. только сожаление о том что всё закончилось так быстро. хээээээй. смотри по сторонам, переходя дорогу. время замкнулось на катастрофе.
My face is finished my body's gone and I can't help but think standin' up here in all this applause and gazin' down at all the young and the beautiful with their questioning eyes
раздражает все, что не соответствует моим понятиям о том, как должно быть. верить словам, которые дают надежду или исходить из того, что я вижу на самом деле? не так много вещей осталось, которые по-настоящему важны для меня сейчас. ради одних я готов рвать когти, а вот другим похоже надо дать возможность самим подержаться за меня. мои цели определены, кто не с нами, тот не имеет никакого значения больше. это не право выбора для других, это мой выбор для себя самого.
у всех принято драматизировать на наш век? ну я этого не понимаю, это прием для бедных. все обыкновенные и полоумные, напиваются, болтают о том как им сердце разбили, что в 17 лет жить больше не зачем после пресловутого молодого человека, предвкушенного судьбой. по-моему это бред из бреда, из пальца высосаный, сами себе выдумывают какие-то непонятные штуки. пишут о том как тоскливо, пишут даже стихи, боже как это все мило. но только не в такой позиции. тут все растлено и опошлено веком. давайте-же, трепещите сердца, скоро мы начнем битву в мясо и кровь с любовью, счастьем, и препаратом бытия. флаги в наших руках, мы воевать и без рук будем и впустую. зато нам всегда хорошо, мы научились от-души смеяться над собой.
глупые праздники люди придумают, чтобы скрыть то, о чем они думают, часы переводят вперед, через действия, теряя нить жизни в пользу бездействия, боясь посмотреть, что будет дальше, а дальше не будет. жизнь умрет дальше.
только что в текстах, пробегаемых мною вкользь на кухне за чаем, я нашел ответ на Очень Важный Вопрос, который мучал меня давно и взламывал мне мозг. не буду вдаваться в подробности, какой был вопрос. но вот ответ:
Когда что-то называешь по имени - даёшь ему жизнь.
ночью я начинаю осознавать себя, когда пытаюсь проснуться. пытаюсь всплыть на поверхность между сном и явью, но мне плохо это удается. закон Архимеда для воды и моего тела здесь не действуют, потому что сон сейчас вязкий, как болото, соответственно, имеет другую консистенцию, а значит, и плотность. меня затягивает в эту кашицу, тащит вниз. тело как будто парализовано, вверх я могу тянуться только головой, потом понимаю, что сопротивление бесполезно и что мне остается только ждать, когда меня окончательно поглотит сон. потом я вижу себя портретистом. ну, как портретистом: как будто у меня недавно открылось новое увлечение - рисование портретов. я рисую мальчиков и девочек, бабушек и дедушек, мужчин и женщин, да, все чаще женщин. вот заканчиваю еще один портрет и вижу, что рисовал я автопортрет. пытаюсь присмотреться к нему повнимательнее на предмет качества и понимаю, что он расплывается перед глазами (ну чего ты хотел, сон же продолжается, привет Кастанеде). тогда я почти бегом бросаюсь к папке с законченными портретами, перетряхиваю их все, потом к папке с эскизами, быстро перелистываю их. и с чувством тревоги обнаруживаю, что все портреты: мальчиков и девочек, бабушек и дедушек, мужчин и женщин, да, все чаще женщин, имеют одно и то же лицо - мое лицо. то самое, которое известно мне так хорошо, гораздо лучше, чем пять пальцев, моей рисующей и вечно правой. меня охватывает оцепенение и в этом оцепенении понимание, что все, что мной делалось и думалось, было далеким от реальности, и еще, что в своем возрасте ушел в развитии далеко от оси примерной середины, идущей относительно прямо и относительно вверх. и снова меня охватывает тревога. обычно утром от беспокойных снов болят все мышцы, тело ломит от пережитого напряжения. я же просыпаюсь с облегчением и пониманием, что ничего страшного в этом сне нет.
ps: все это фигня, но интересно, каков я в портрете дедушек, жаль, не запомнил.
а между тем заболел какой-то хворью. в носу бесплатный автомат по производству соплей, а в голове чугунный молот, бьющий по наковальне. привет, зима.
я насилую реальность, весь мир - моя фантазия. в ней люди становятся прозрачными. и это не значит, что теперь видишь их насквозь. это значит, что ты их больше не замечаешь.
мне не нужна никакая ответственность и совесть, я вообще мало чего понимаю в таких абстрактных понятиях. моя голова набита ватой и постоянно в горле застревают чьи-то волосы. наверное, надо меньше пить кофе перед сном. и выстраивать башенки из новых чеков на табуретках. я обязательно исправлюсь когда-нибудь.
жизнь меняется. меняются приоритеты. ещё месяц назад не знал, что буду там тесно общаться с этими людьми. выше, просто прилюдия перед фотками. вот эти люди:
p.s.: ненавижу арэнби и все проявления подобной культуры. ну а что поделать? люди-то хорошие. p.p.s: а ещё я больно уронил фотоаппарат линзой об парапет. теперь вот страдаю от качества фотографий.
ненавижу осень. дерьмо. шайзе. когда я смотрю в окно осенью, мне хочется уехать в Шотландию, найти там Долорес О'Риордан и пить с ней вино, бродя по улицам под дождем. а весной непременно смотаться в Питер, потому что лучше весны в Питере нет ничего на свете.
бывает такое настроение грусти.. вернее нет. сердитости скорее. сколько раз зарекался не помогать кому-то и все равно лезу. мне же до всего дело есть. а потом удивляюсь, почему меня люди постоянно подставляют. отмечали вчера "свадьбу" моего друга с какой-то новой девушкой. алкоголь, туда-сюда. поймал взгляды одной её подруги. знакомство. поцелуй. минет за гаражами. стандартная схема. я уже изменяю своей девушке, не начав ещё встречаться с нею. исключением была только 8 букв. или отклонением. я возвращаюсь. все уходят в макдональдс. я остаюсь один на один со своим знакомым. мы допиваем остатки и собираемся за всеми. он начинает рассказывать (ныть) о том, что все по парам, а он как всегда один. с моей стороны - дежурные фразы. в голове - дежурные мысли. он говорит, что любит её. да, ту самую, с которой я пару минут назад ходил за гаражи. зачем он это сказал? в первые секунды появилась мысль разбить бутылку пива и разрезать себе горло розочкой. не знаю, что остановило. снова дежурные фразы. я - гавно, а он не знает. интересно, какого это. стало страшно. за себя. за него. зачем? что зачем? зачем я это сделал, или зачем он её любит? сам в себе запутался, засранец. страшнее осознания вины может быть только осознавание двойной вины.
- Люди преступны от природы, но слабы. На зло способны только сильные, избранные. Зло это ступень, переступаешь её, освобождаешься. - Ну а добро? - А добро это такая простая ловушка. Для дураков. - Так недалеко и до гражданской войны... - А она и не кончалась. С момента сотворения мира. - Божьи войны...
Навещает подруга, снова, Выражением стука, слова, Напряжением глаз, под коркой Собирает подарки горкой. У подножья рисует ветер, С головой окунает в пепел И на ярмарке, как игрушку, Раздает слишком добрым детям. Бесполезный, забытый флаер Из кармана уходит в небо. Ты всегда играешь без правил, Я - еще никогда не предал.